Опустив свой многострадальный и уставший зад на лавку, я начал обозревать окрестности, отмечая, что мы в кабаке не одни, даже с учетом бармена. Еще здесь присутствовали аж три личности, что могло бы намекнуть о близком присутствии к кабаку населенного пункта… но эту мысль я отмел как несостоятельную, когда личностей разглядел.

Ой не похожи они были на простых смертных!

Дед с пушистой белой шевелюрой и бородой, сидящий у стенки, щеголял босыми ногами и лицом, настолько полным благообразия, что я нервно передёрнул плечами, встретившись с его добрым каким-то взглядом. Казалось, еще чуть-чуть и он встанет, подойдет ко мне, положит руку на плечо, а потом будет всё как в тумане и херак! …у меня ипотека. К счастью, он это не собирался делать, целиком занятый выговариванием чего-то своего своему собеседнику. Тот, к моему облегчению, выглядел вполне нормальным таким жгучим брюнетом приличной небритости, в дорогом деловом костюме черного цвета. Периодически улыбаясь хищной красивой мордой, брюнет цедил что-то высокоградусное, слушал деда и крутил между пальцами монету. В общем, эта парочка собеседников была пронзительно безопасна, целиком поглощена друг другом, а нас удостоила лишь беглым взглядом, несмотря на все голодные и жадные крики Тами, нетерпеливо подпрыгивающей возле стойки, чем напоминающей рыжую попрошайничающую чайку.

А вот третий, сидящий в одиночестве и лихо глушащий небольшими стопками водку (точно водку, я как профессионал узнал!), вызывал ну очень тревожное ощущение! Во-первых, это был худощавый высокий мужчина, с ног до головы одетый в серебристую сверкающую тройку. Сорочка, жилетка, галстук, длиннополое пальто поверх, брюки, даже остроносые ботинки, всё это у него вполне себе ярко и однотонно посверкивало, но смотрелось довольно гармонично. Не оставляло ощущения, что мужик оделся в фольгу, скорее в эдакую серебряную ткань. Нет, я парень бывалый, чего только не видел, таким костюмом точно бы не проникся, если бы… у мужика была нормальная голова. А её не было. Вместо приличного органа, положенного даже так одетым разумным, водочный поглотитель мог похвастаться головой единорога. Натуральной и белошкурой! С сверкающим в тон одежде рогом!

Этот чрезвычайно бюджетный гибрид принца с белым конем сидел, сосредоточенно сверля взглядом бутылку. Затем, по прошествии им самим отмеренного времени, его руки приходили в движение, крышка откручивалась, стопка наполнялась, твердая рука брала стопку, подносила её к лошадиной морде, последняя хватала стакан вытянутыми трубочкой губами и… оп! Большая голова запрокидывалась, вливая в себя живительную жидкость, а пустая рюмка затем ставилась четко на то место, где стояла раньше. Вскоре цикл повторялся.

На нас он и ухом не вёл, но всё равно было тревожно.

Тем временем вернулась Тами, выглядящая как некто, кого ударили пыльным мешком из-за угла. Сев на лавку, она помолчала, подышала, а затем задала внезапный вопрос:

— Девчонки, а вы в баню хотите?

— Тут есть баня?! — с умоляющим придыханием вопросила Матильда, прижав к давно не бывшей в бане груди Виталика, так и не дождавшегося еще жратвы.

— Есть, — сдавленно произнесла гномка, а затем, помедлив, добавила, — С бассейном.

— Правда!? — восхитилась всем лицом Лилит, подаваясь навстречу принесшей благие вести коротышке.

— Сама видела…, — икнув, пробормотала Мотоцури, — Идемте, я вам покажу. Уже за все заплачено…

Девушки пошли, а я остался на стрёме и страже, умудрившись даже совершить немыслимое — забрать у влекомой жаждой воды и тепла Саяки её гайку. Ну как забрать… уговорить положить на стол рядом со мной, пока я буду бдительно смотреть на вход в кабак. А девушки могут мыться там, париться, расслабляться сколько им влезет, тем более что рыжий немногословный бармен при моем вопросе «что есть пожрать?», кратко ответил «что захочешь». Почему-то я ему поверил, тут же задумавшись о заказе у стойки.

Заодно бросил взгляд в сторону двери, куда направились девушки. В её проеме привиделось огромное помещение, наполненное паром, мраморные ступени, блеск голубой воды огромного бассейна, несколько умело вырезанных из гладкого белого камня статуй играющих дельфинов, позолота барельефов… Нервно икнув, я отвел взгляд от чего-то странного и категорически несвоевременного для осознания усталым мозгом, а затем, полностью забив на всё, включая единорого-человека в серебристом прикиде, сделал заказ:

— Три банки «Балтики-3», кольца кальмара и… сухариков острых. На тарелке.

Ну надо же проверить?

Рыжий и плешивый с самым невозмутимым видом вытащил всё заказанное из-под стойки, поставив передо мной. Три запотевшие алюминиевые банки, две тарелки с закуской. Сделав лицо кирпичом, я с умеренной благодарностью ему кивнул, а затем, захватив свой заказ, прошествовал за стол, тут же начав дегустировать вещи, категорически небывалые для мира Фиол, но лично мне знакомые донельзя!

Это было оно!

Холодное, пузырящееся, с непередаваемым вкусом химозы и мочевины! А кольца кальмара! Мм… как будто бы прямо из синагоги! Какое оно родное и отвратительное!

Я прямо смаковал эту жидкую ностальгию. Недолго, правда, потому как вскоре пришлось нестись ко входу, вызывая заинтересованные взгляды четверых мужчин, находящихся в зале, а затем блевать от входа дальше, чем видеть, горестно думая о том, что организм, разожравшийся на великолепных продуктах мира Фиол, больше не способен усваивать то, что усваивал в прошлой жизни. Но да, это того стоило!

Вернувшись за стол, я прикинул, что ждать девчонок можно ну очень долго, поэтому ничего страшного не случится, если я пожру без них. Вновь был проделан путь к бармену. На этот раз я, вполне понимая новые реалии своего организма, решил не шиковать, ограничившись стандартными фиольскими блюдами. Запечённое седло молодого барашка, густое рагу из кролика, пара острых салатов с жирной сметанной заправкой, тарелка свежих сыров, тройная уха из хрящевых рыб, свежие пшеничные лепешки, несколько кувшинов морсов, томленый в горшке осьминог, нарезанный кубиками, острые соленья на тарелке…

— И еще водки хочу, — честно и жадно глядя в глаза доставшему всё это (сразу!) из-под стойки бармену, сказал я, — Вот прямо самой лучшей вообще водки! Скоко будет стоить?

— Десять тысяч литр, — ровно ответил рыжий, вновь присасывая к трубке.

Всего-то?!

— Можно графин? — почти жалко попросил я, с трудом сглатывая ком в горле, — И рюмочку.

Забрав запрошенное, я вернулся за стол, начав планомерно насыщаться. Единорог умеренно блистал в углу и неумеренно жрал свой алкоголь, постоянно запрокидывая голову с зажатой в зубах рюмкой навроде метронома, черно-белая пара в углу продолжала свою беседу, ну а сам отдал должное набранной еде и питию. Водка оказалась… ну просто очень хорошей! Она была как родниковая вода на входе и как теплый ласковый котик после попадания в желудок. Настроение неуклонно повышалось и повышалось. Что человеку нужно для счастья? Еда, выпить, и спокойствие! Полное спокойствие!

И всего у меня было полной ложкой. Я кушал, в меру выпивал, без меры наслаждался тишиной и покоем, ничем не тревожил соседей по кабаку, которые полной мерой отвечали мне тем же, кабатчик знай себе пыхтел трубкой, философски глядя в никуда за стойкой… в общем, была полная тишь да благодать, о которой мечтает каждый мужчина с тех пор, как заводит свою первую женщину.